Парадоксально, но факт: мы скорее поверим в нечто невероятное, чем признаем очевидное (с)
ПРОГРАММА МЕСТИ В КВЕСТИМНОЙ МОДЕЛИ И ТО, ЧЕГО БОЛЬШЕ ВСЕГО БОЯТЬСЯ ДЕКЛАТИМЫ (Фрагменты и главы из книги В.И. Стратиевской "Квестимность и деклатимность — борьба и единство миров", Автор: Вера Стратиевская, ©2008).
7. ДЕКЛАТИМ. ПЕРЕГИБЫ В СТОРОНУ ПОЗИТИВИЗМА. ПОЗИЦИЯ "МНИМОГО БЛАГОДЕТЕЛЯ" В ДЕКЛАТИМНОЙ МОДЕЛИ
Квестим не пошёл бы на поводу у деклатима, если бы тот время от времени не умиротворял его сладкоречивыми наставлениями, программируя на безграничный и безрассудный альтруизм, побуждая "делать добро в неограниченных количествах, не требуя награды взамен". (Все эти сладкоречивые проповеди исполняют ту же функциональную роль, что и наркотические вещества, которые впрыскивают в свою жертву кровососущие насекомые, прежде чем поглубже запустить свой "хоботок".) Потенциальную жертву при этом ослепляет абсолютный позитивизм психологических стимулов, открывающих перед ним безграничные перспективы "территории созидания добра", "территории света", "территории позитивного творчества", "психологическое и функциональное пространство безгранично праведной жизни" — ведь это так просто, делать людям добро! Для чего же и живёт человек, как не для того, чтобы делать людям добро?
По статичной этической программе квестимной модели (-БЭ) человек живёт для поддержания всеобщей гармонии и равновесия, не делая никому зла и нейтрализуя зло, уничтожая его в зародыше. В деклатимной модели обе этические программы и Достоевского (+БЭ) и Гюго (-ЧЭ) позитивные (позитивистские).
Деклатимная модель предлагает нейтрализовать зло усилением позитивного этического полюса и всеобщей переориентацией на позитив: чем больше позитива, тем лучше. В деклатимной модели, с её аристократичной, элитарной, преимущественной этикой отношений (+БЭ) разделение на "хорошее" и "плохое" стоит ниже нормативного уровня требований. И поэтому то, что в квестимной модели считается пределом возможного и достижимого и желаемого, в деклатимной не дотягивает даже до норматива: мало быть просто хорошим и безобидным человеком, нужно спешить делать добро и рассыпать его щедрой горстью, сея вокруг себя разумное, доброе, вечное. Чем больше посеешь, тем больше пожнёшь, тем больше добра принесёшь людям. Добра слишком много не бывает, чем его больше, тем лучше — "кашу маслом не испортишь".
Вопрос, кто будет поглощать эту "кашу" и не стошнит ли потребителя от переизбытка масла, как правило не обсуждается.
А обсудить бы следовало.
Прежде всего, спекулятивное программирование на позитив, развращает и самого "идеолога", который буквально "пьянеет", от глобальной позитивности целей и задач, которые ставит перед своим "учеником", и которые ослепляют его самого глобальностью и амбициозностью открывающихся возможностей и перспектив. Ему кажется, что Царство Божие уже на пороге, а сам он является его предтечей и предвестником. Таким образом организуется самая обычная домашняя секта. В которой есть свой учитель- идеолог, (свой "гуру") и свой постоянно зомбруемый исполнитель чужой воли, изготовитель доброй и качественной продукции — непосредственный созидатель добра. Руководителем и менеджером которой является его "идеолог".
А далее, конвейер, производящий "добрую продукцию" в неограниченных количествах, развращает и самого потребителя, и его "сеть". Поскольку одним из самооправданий (и одновременно, одним из "позитивных" стимулов) идеолога в этой ситуации является убеждение: "Но я же не только для себя это делаю. Я же это делаю и для других!" (То есть, "безгранично эксплуатирую человека и для себя, и для других"). Есть и другая само- оправдывающая позиция: "Ему же от этого тоже добро прибудет. Он нам будет помогать, а мы — ему. Все друг другу помогать должны!"
Таким образом в домашней секте образуются иерархии в пропорциях, как минимум, один к семи (1:7): "один с сошкой, семеро с ложкой". И скажите после этого, что здесь не образовалась секта. Пресыщаясь позитивом и пресытив "позитивной продукцией" окружающих, ощущая по их реакциям понижение своего рейтинга, домашний "гуру" начинает всё больше терроризировать своего "зомби". Остальное идёт по предыдущим схемам.
Привыкнув к постоянному притоку "продукции", идеолог - потребитель от неё не отказывается: "надо принимать, пока дают" ("неудобно обижать изготовителя — он делал, старался!")
Попытка "изготовителя" приостановить поток, вызывает у идеолога бурю возмущения, такой же страх и такую панику, как перспектива голодной смерти. Он набрасывается на производителя с новыми проповедями, напоминая ему (в очередной раз), что его продукция "всем так нравится! Все её уже так полюбили! Неудобно теперь им отказывать! В какое положение он всех ставит?!"
Попытка востребовать компенсацию, приводит к ещё большим "разочарованиям": "Ах вот, ты какой, оказывается! Ты такой же, как все! Ты не понимаешь значимости возложенной на тебя миссии! Тебе деньги нужны! А деньги портят человека! Наступит время, когда люди вообще будут обходиться без денег. И мы с тобой это время приближаем. Скажи, что тебе нужно, я для тебя сделаю, что смогу… Тебе одежда нужна, я найду для тебе одежду… Тебе ведь только рабочая одежда нужна?.. А что ещё?.."
И фабрика "домашней секты" запускается по новому кругу. Попытки остановить конвейер силами "изготовителя" ни к чему не приводят. Приходит "идеолог" и возобновляет "поточное производство". Остановить идеолога, поговорить с ним уже не представляется возможным. Аппетиты приходят во время еды, и "идеолог", привыкший к потреблению действует по поговорке "А Васька слушает, да ест", — то есть, выслушивает жалобы, умиротворяет изготовителя и продолжает потреблять его продукцию.
(В деклатимной модели идеолог - умиротворитель вместе с его велеречивыми проповедями выступает в роли посредника между "безотказным исполнителем" и "ненасытным потребителем", адаптируя "безотказного" к аппетитам "ненасытного" до полного истощения сил и возможностей "безотказного". В точности так, как это делает "миролюбивый" персонаж романа Герберта Уэллса "Война миров", выступающий в роли посредника между землянами и кровососами - инопланетянами, уничтожающими всё живое на Земле. Необходимость в поставщике- посреднике отпадает по завершении гастрономической акции. И надежда на то, что его оставят в живых, ничто мала, но он не сбрасывает её со счетов и использует всё своё миролюбие для того, чтобы ужиться с хищниками в одном с ними "сообществе", стараясь доказать им, что может благополучно и мирно с ними сосуществовать. )
С другой стороны — и это важно! — без этих миротворческих программ деклатимная модель не могла бы мирно абсорбировать всех тех, с кем она интегрируется, и чьи ресурсы использует, наращивая свой силовой и возможностный потенциал.
Истощая творческую энергию квестима, абсорбирующий его деклатим, истощает и его силы, ресурсы и технологии. Постоянными придирками и завышением требований он истощает творческий потенциал квестима. Стремясь удержать его в подчинённом положении, он занижает его самооценку, унижает в нём творца, созидателя. Унижает в нём производителя, выговаривая ему время от времени и напоминая о высокой чести, которую оказывают ему "заказчики", принимая его продукцию, которая по уровню качества, якобы, оставляет желать лучшего.
Постоянным и намеренным занижением творческого потенциала квестима, они истощает его возможностный потенциал, убивают в нём веру в собственные силы. Получив продукцию практически даром, или заплатив только мизерный аванс за рукопись (какие - нибудь 80 долларов за произведение в пятьсот с лишним страниц, остальное — 5% с тиража при минимальной отпускной цене от производителя), они осыпают его градом претензий, давая понять, что делают ему великое одолжение, принимая у него этот "товар".
Вдохновение квестима не терпит поточной эксплуатации. Его муза не приспособлена к рабству. А он сам не может продуктивно работать сидя взаперти, в четырёх стенах. Ему нужна смена обстановки, обновление впечатлений, движение, путешествия. ("Хорошие мозги надо уметь хорошо кормить и вовремя питать кислородом") Поэтому, попытка решить проблему "контрольными прогулками на поводке в ближайшем лесопарке" успешных результатов не приносит. (Хотя и это лучше, чем ничего. Беззастенчивый "эксплуататор" ЛИЭ иногда так "опекает" не в меру засидевшегося за компьютером (творчески подчинённого ему) ЭСИ: "Я завтра за тобой заеду где-нибудь, после полудня. Мы с тобой погуляем часок в "Сосновке", а потом ты вернёшься к своей работе, а я — к своей! И вот увидишь, как у тебя быстро книга пойдёт! Тебе надо чаще выходить на воздух!)
Свою "медоносную пчёлку", — квестима, собирающего ему "нектар", деклатим уже от себя не отпустит. Будет его эксплуатировать нещадно. Будет сам его выгуливать и на длинном поводке, и на коротком. А потом, конечно, предъявит "счёт" за прогулки, если квестим всё же надумает "соскочить". В ход пойдут всё те же уговоры, утешения, обещания и заверения. А закончится всё прямыми угрозами. В лучшем случае — упрёками и обвинениями: "Ты сам во всём виноват! Ты меня сам приучил пользоваться твоими услугами! Я тебя об этом не просил! Я теперь без тебя обходиться не могу. Ты меня, считай, приручил. И ты должен теперь за это расплачиваться! Мы в ответственности за тех, кого приручаем… Так что теперь вот садись и пиши свои стихи, песни, или что там у тебя… Потому, что я уже без этого не могу. И не я один…"
И чем больше квестим , отстаивая свои права, сопротивляется этому давлению, тем больше раздражается и свирепеет деклатим, потому что он уже на эту "продукцию" подсел, как на иглу. И "ломку" испытывать не желает.
И тут возникает ситуация поразительно точно воссозданная в одном библейском сюжете, описывающем конфликт ветхозаветного царя Саула с будущим царём Израиля Давидом в самом начале развития их отношений, — то есть в ту пору, когда Давид был ещё скромным юношей -пастухом. Давида привели во дворец Саула, как подающего надежды начинающего поэта - песенника. Медоточивый голос Давида, волшебные звуки его лиры, чарующие слова и музыка этих стихов и песен стали действовать на свирепого царя Саула умиротворяюще. Постепенно царь "подсел" на эти песни и уже не мог без них обходиться. "Ломка" была мучительной: приступы ярости овладевали Саулом всё чаще и становились всё сильнее и продолжительней. И умиротворить его могли только песни Давида. Давид стал необходим царю Саулу, как воздух, и Саул выдал за него свою любимую дочь Михаль, которая с первого взгляда полюбила Давида за его красоту, стихи и песни. Но в первую же брачную ночь, когда молодожёны отправились на покой, с Саулом опять случился приступ ярости: его певец нужен был ему в любое время суток и он не мог его делить со своей дочерью. Не получив своевременно умиротворяющей его дозы сладкого, как нектар, пения, Саул рассвирепел так, что в эту минуту готов был убить Давида. Испугавшись воплей, доносившихся из покоев отца, Михаль уговорила супруга бежать и помогла ему выбраться из дворца через окно. Давид покинул Саула, но навсегда остался его врагом.
Как видим, упрёки деклатимов, адресованные безотказным "придворным поэтам", имеют под собой основание: и умиротворение хорошо в меру, и "нектара" слишком много пить вредно.
Всеобщая (творческая или аналитическая) ориентация на позитив — свойство всего живого. Оптимальное соотношение позитивного и негативного регулируется в моделях признаками позитивизма и негативизма в соответствии с позитивным и негативным оптимумом, заложенным
• в программах и свойствах психологических признаков,
• в программах и свойствах аспектов информационных моделей ТИМов,
• в программах и свойствах квестимной и деклатимной моделей
• и реализуется в соответствии с инстинктом экологической целесообразности, в каждой отдельной ситуации, в оптимальных, разумных пределах.
А это значит, что все идеологические перегибы в сторону позитива дельта- квадровой этики отношений (+БЭ) могут обернуться жестоким нарушением экологического равновесия, противоречием естественных закономерностей эволюционных процессов и препятствием на пути их естественного развития. То есть, никакого "Царства Божия на Земле" методом тотального облагоденствования всего человечества за счёт добровольного или принудительного самоотречения (пусть даже огромного количества) альтруистов мы не достигнем. Поскольку, вследствие приведённых выше причин, увеличение масштабов перегибов приведёт к увеличению масштабов катастрофы. Приведёт к тотальному истощению и уничтожению огромного количества творческих сил и ресурсов.
"Неоплатные долги" разорительны для всех. Их невозможно оплатить. И, значит, незачем их и накапливать.
Каждый труд должен быть достойно оплачен. А за бесплатное — "бес платит", как говорят в народе.
Уничтожая творческие ресурсы квестимной модели, деклатимная модель рискует уничтожить и себя, и весь социон. И тогда уже можно будет не только забыть о дуальном счастье, но и поставить под сомнение дальнейшее существование рода человеческого. Уничтожение квестимной модели сделает биологический вид homo sapiens слепой ветвью эволюции, — то есть, произойдёт то, что когда - то случилось с неандертальцами, которые, начав пожирать всех добрых, слабых, покорных, уступчивых уже не смогли умерить свои аппетиты, не смогли переключиться на другую еду. И всего каких - нибудь тридцать тысяч лет назад попросту вымерли в своих пещерах, оставив после себя груду мусора и обглоданных костей.
читать дальше